Термин "акусматика" (musique acousmatique (фр.) или acousmatica (англ.) ), фактически, является синонимом термина "электроакустическая музыка". Введение этого термина - попытка решения проблемы идентичности жанра.
Следуя академической практике современной классической музыки, в словосочетании "электроакустическая музыка" делается попытка описать сущность явления. Но в отличие от сериализма, микротональности, алеаторики и т.п., этот термин не касается собственно техник композиции, материала или других музыкальных и, поэтому, более адекватных понятий.
По мнению некоторых исследователей теперь, более пятьдесят лет спустя после возникновения, эту музыку вновь следует называть «конкретная музыка», в то время как Франсуа Бэйль предпочитает название Musique Acousmatique (Акусматика), получившее широкое распространение в европейской электроакустике середины 90-х.

Это название, образовано из термина «acousma», использовавшегося, по отношению к ученикам Пифагора, имевшим обыкновение слушать речи Учителя через занавес, скрывавший его визуальное присутствие.

Термин «акусматика» используется почти исключительно по отношению к жанру Tape Music (музыка для пленки), в своей первоначальной форме предполагавшему отсутствие собственно акустических источников звука и опиравшемуся на принцип редуцированного слушания.

В концертной ситуации обычно именно от автора зависит качество и адекватность воспроизведения фонограммы. Собственно, это и есть своего рода исполнительская интерпретация музыки. Для исполнения "музыки для пленки" используют многоканальные (не менее 4-х каналов, часто порядка 20-30-ти) системы звукоусиления. В ситуации концерта пространственное распределение звука целиком зависит от акустики конкретного зала и специфики звукоусиления, факторов, которые трудно учесть в процессе работы в студии. Как правило, "музыку для пленки" исполняет сам автор. Роль исполнителя заключается в управлении пространственным распределением и движением звукового материала композиции (Sound Diffusion) непосредственно в процессе проигрывания фонограммы. Часто фонограмма фиксирована, но иногда, как в случае со многими сочинениями Анри Пуссера, автор заготавливает несколько звуковых пластов, которыми он манипулирует непосредственно в процессе исполнения музыки.

Во Франции, при центре GRM, существует даже специальный оркестр громкоговорителей "Acousmonium", состоящий из нескольких десятков акустических систем всевозможных форм и размеров, представляющих собой своеобразный "ансамбль", "дирежером" которого является сам композитор.

Несмотря на принятие некоторых аспектов традиционной музыкальной практики в рамках акусматической музыки, таких, как сериальная или нео-тональная техники, обычных ритмических структур и имитации инструментальных тембров, жанр, как правило, не требует применения традиционных навыков композиции.

Часть важных музыкальных свойств, таких как диссонанс, может быть заложена непосредственно в самом материале, требуя знания его акустической природы, изучения его трансформаций в процессе восприятия, исследования влияния когнитивных процессов, вовлеченных в процесс слушания. Это, в свою очередь, приводит к необходимости изучения таких дисциплин, как акустика (наука, изучающая физическую природу звука) и психоакустика (наука о природе восприятия звука), обязательных в рамках любого учебного курса по электроакустической музыке и музыкальной технологии.

Акусматическая музыка имеет некоторые фундаментальные отличия от других форм музыки, приводящие к необычным аналитическим проблемам. Это различия в материале, нотации и теории. При этом Акусматика, также как и спектральная музыка, обращается за помощью к данным из области акустики и психоакустики, и не только для оправдания решений, принятых опытным путем, но также и для получения средств формализации музыкальных процессов.

Процент классической «музыки для пленки» сейчас относительно невелик. Это совершенно самостоятельный, давно сформировавшийся жанр, не стремящийся ни к «стерильности», ни к «идеальности». Цель - «микрохирургия» звука, работа с его природой, создание новых звуковых сущностей и контекстов (естественно, я не имею в виду прикладную электронную музыку). Такого рода манипуляции со звуковой материей возможны только в «лабораторной» обстановке - в студии, требуют огромного времени и упорства, глубоких познаний в области музыкальной акустики и психоакустики, как минимум - хорошо развитую интуицию и, я бы сказал, чувство природы звука.

Сейчас весьма не просто найти композитора, работающего исключительно в жанре “tape music”. В концертной практике достаточно часто встречаются сочинения для «пленки» и того или иного инструментального состава. Это следствие конъюнктуры музыкального рынка. Ни один коллектив, исполняющий современную музыку, не может обойтись сейчас без включения в свой репертуар электроакустических пьес. Но в большинстве случаев применение «живой», тем более интерактивной электроники, оказывается крайне проблематичным из-за типичных технических проблем, требующих в большинстве случаев участия самого автора в исполнении музыки. Простым и дешевым решением является фонограмма.

А.С.